Прокат ленты ознаменовался в Эстонии громким скандалом, дошедшим до судебного процесса. Суть конфликта в том, что в ленте затрагивается частная жизнь исполнителя роли отца Марта Лайска. Лайск сыграл в фильме самого себя и действительно пережил самоубийство своего сына-подростка. В итоге 12 мая 2008 года Харьюский уездный суд Эстонской Республики запретил показ и распространение художественного фильма Кадри Кыусаар "Магнус" в Эстонии, в странах Европейского союза и в других местах в течение семи лет. Дело в том, что фильм необоснованно вмешивается в частную жизнь одной конкретной семьи и матери человека. Суд обязал "прекратить распространение фильма в Эстонии, странах Европейского союза и в других странах во всех других формах воспроизведения, в том числе на DVD, веб-сайтах и других информационных носителях"
* * * * *
Суицид по-эстонски
Эстонский фильм "Магнус" режиссера и популярной в Эстонии писательницы Кадри Кыусаар спровоцировал на "Киношоке", пожалуй, самую долгую, живую и серьезную дискуссию. Выходящую далеко за рамки обсуждения художественных достоинств фильма и мастерства молодого режиссера.
...Лес. Мертвые, поваленные деревья, небольшое болотце. Диалог сына с отцом. Сын: "Знаешь, сегодня самый подходящий день для этого. Надоело уже всем все объяснять. Я прогулялся и нашел подходящее дерево". Отец: "Ну ладно тогда". Юноша с бледным лицом и отрешенным взглядом исчезает. Минуту назад речь шла о самоубийстве, и только что отец отпустил собственного ребенка на смерть...
Эстонский психолог Март Лайск, дебютировавший в картине как актер и сыгравший роль отца, предваряя показ фильма, рассказал, что он сам семь лет назад потерял сына: "Магнус" - автобиографический фильм, созданный на основе реальных событий. Мой сын совершил самоубийство, и фильм - это как его послание. О том, что любовь так же важна, как еда и вода, и что без любви дети погибают".
"Если я пять раз присяду, я сегодня не умру", - лейтмотив фильма, в котором герой, с детства страдающий заболеваниями легких, живет с ощущением: каждый новый день может оказаться для него последним. Мальчика вылечили, болезнь отступила, но смерть для него осталась понятием совершенно обыденным и в скором времени неизбежным.
Весь мир, по его мнению, - это больница, только люди не понимают, что они больны. А он знает путь к исцелению и спасению. В условиях тотальной нелюбви, непонимании друг друга и прогрессирующей болезни ненависти.
Предыстория его депрессии: его родители были слишком молоды, когда он родился, и даже не подозревали, что детей надо вообще-то воспитывать. Поженились, так ничего и не узнав о любви, потом разошлись и занялись каждый своими проблемами.
Их дети росли сами по себе. У девочки психика оказалась крепче, а мальчик чах прямо на глазах. "У вас есть кто-нибудь, с кем вы могли бы поговорить?" - после одной из его неудачных попыток самоубийства спросил его врач. Но поговорить ему совершенно не с кем. Родители чужие.
Сестра не слишком расположена к долгим разговорам по душам. Ребенку катастрофически не хватило любви. Поэтому все запоздалые попытки отца пробудить в сыне жажду жить оказались тщетны.
А остальные тем более ему ничем не могли помочь. И вот мы слышим обрывок телефонного разговора с сестрой: "Я решил сделать это сегодня". - "А, ну ты приходи как привидение иногда". На лице и того, и другого - ноль эмоций. Ни страдания, ни боли, ни капли трагизма.
...Голое тело врезается в воду пруда: купается отец. Нагота здесь более чем уместна. Весь фильм напоминает сеанс психологического стриптиза. Все абсолютно открыты, предельно обнажены, но никому в мире не нужна ни их откровенность, ни они сами.
В послесловии в картине по коленям отца будет ползать уже новый маленький ребенок. Возможно, более счастливый и любимый. Ведь финальный экранный монолог его отца будет о том, что раньше он думал, что все чувства пережиты, а сейчас понял: наука находится на животном уровне, а человечество начинается где-то выше. "Как я мог его спасти? Решение отпустить его было нелегким. Я знал, что он страдает. Было бы эгоистично его оставлять. Он осуществил мою мечту - в свое время я тоже хотел умереть. Но сейчас я не такой, я изменился"...
Эту реалистическую психологическую драму, почти экзистенциальную трагедию, на "Киношоке" признали значительной для всего кинематографа, а для эстонского - просто выдающейся.
Российская газета:
Кадри, почему вы выбрали эту тему? Кадри Кыусаар: Моя семья стабильная. А когда я услышала эту историю от Марта Лайска (исполнителя роли отца. - Прим. ред.), я испытала шок. В то время я писала свой второй роман, но никак не могла забыть о случившемся. Я позвонила Марту и сказала, что надо снимать фильм. Что он будет играть отца, что я уже вижу все прощальные кадры в лесу. Хотя в реальности все происходило в доме...
РГ:
С исполнителем главной роли самоубийцы - Кристианом Касеару - много пришлось работать, чтобы погасить его природный оптимизм? Кыусаар: Проблема была в том, что Кристиан в жизни на самом деле очень жизнерадостный. Он поп-звезда в Эстонии, очень известный, и для людей было сюрпризом, что он играет суицидального парня.
РГ:
В картине у него совершенно пустой остановившийся взгляд... Кыусаар: Во-первых, в Эстонии люди не такие эмоциональные, как русские. А во-вторых, я консультировалась с психологами - близость финала у таких персонажей не видна. И, как правило, в него никто не верит. В фильме мальчик постоянно говорит о самоубийстве, но окружающим как будто не важно, сделает он это или нет на самом деле. Такая эмоциональная душевная пустота...
Март Лайск (исполнитель роли отца): Cуицидальные люди таким образом ищут внимание. Это как крик о помощи, который люди не слушают. Когда трагедия случилась с моим сыном, я понял, что надо рассказать об этом, чтобы уберечь других от беды на своем примере. Что сын умер не зря - он оставил послание, и своей смертью вроде дал смысл своей жизни...
РГ:
Вы рассказывали об этом, чтобы немного освободиться от личной трагедии? Лайск: Я не профессиональный актер, я психолог. Для меня это было и терапией. Я жил новыми чувствами. В фильме, когда сын уходит, я плачу. А в реальности - вы не поверите, но я ничего не чувствовал, был какой-то стопор. Реальность всегда гораздо хуже, чем кино... До фильма у меня был сын, которого я не любил. После фильма оказалось, что у меня был сын, которого я очень любил, только об этом не знал... Я многое переосмыслил.
РГ:
Ситуация, конечно, шокирующая, и в голове не укладывающаяся: отец позволяет собственному сыну уйти из жизни... Лайск: Надо было стараться удержать его, мучить его... Но я не видел, куда ему было идти. У него не было дороги впереди, и потому мой герой ему сказал: ладно, до свидания. Правильно ли он поступил?.. У человека есть право жить и право умереть. Это было своего рода эвтаназией... Мы показали, что никакого будущего у него не было. Не было эмоционального выбора, не было любви. Человек находился в таком "безэмоциональном" состоянии, что в душе он был давно мертвым. Оставалось только совершенно рационально, холодно решить: я умираю сегодня или я сделаю это завтра...
Ирина Корнеева
"Российская газета" 25.09.2007 
